Книга Я – дочь врага народа - Таисья Пьянкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А вот я слышал, что ты ещё и стихи пишешь?
Лиза кивает.
– Почитай, пожалуйста!
Лиза читает медленно и очень выразительно:
– Дальше! – просит директор.
– Дальше! Дальше!
– Лизонька! Дальше!
Но Лиза плачет.
И у Игоря Васильевича на глазах слёзы.
– Всё понятно! Всё понятно… – повторяет он и предлагает: – Надеюсь, ты сегодня вечером придёшь к нам в гости? Домой. Я договорюсь со Спиридоном Васильевичем.
Усадьба школьного директора от детского дома наискосок – через дорогу. Погода слякотная. Приходится идти по грязи.
Игорь Васильевич поджидает Лизу у ворот – во дворе собака. Крыльцо чистейшее! Ботинки у Лизы грязные и большие. Большие настолько, что она шнурков не распускает. Разувается так. Носки худые.
Жена директора – стройная, улыбчивая красавица агроном – вздыхает и говорит:
– Как раз к столу – пироги горячие…
– Мы ужинали, – отвечает Лиза.
– Но пирогов не ели.
По тени на стене Лиза видит, как Игорь Васильевич маячит жене – не настаивай, дескать. Он проводит Лизу в комнату.
– Сколько кни-иг! – ликует девочка.
– В любое время приходи, читай, – радуется хозяин гостевому восторгу. – И об этом я договорился с вашим директором. А теперь… Поешь всё-таки пирожка.
Они возвращаются в кухню.
Пироги с капустой.
– Ты не торопись… уходить, – просит Игорь Васильевич. – Если можно, почитай ещё что-нибудь. Катя! – зовёт он от плиты жену. – И ты сядь, послушай.
Лиза тихо, неторопливо читает:
Хозяева долго молчат. Хозяйка спрашивает:
– Кто у тебя родители?
– Папа был военным. Начальник шифровальной службы в Толмачёво. Его расстреляли как врага народа. Мне было два года. Бабушка рассказывала. Мама после этого жить не захотела. Она три года ждала и плакала. Я её помню только со спины.
– А бабушка?
– У бабушки ещё сын, дядя Вася, был. Он инженер и музыкант. Дядя Серёжа – художник. Был. Дядя Валя – стихи тоже писал. Дядя Гера – он помощник машиниста на паровозе. А дедушка мельницы строил… Только дядя Гера остался. И сестрёнка есть. Она где-то в другом детдоме. Не знаю…
В деревне электричества нет. Игорь Васильевич провожает Лизу до ворот детдома. Она идёт темным двором, затем отворяет дверь в широкий коридор, освещённый керосиновой лампой. Но не успевает путём переступить порог – из комнаты пацанов вылетает полено…
Левая рука у Лизы тут же виснет. До утра локоть распухает.
Потом медсестра вместе с воспитателем Сергеем Власовичем вправляют Лизе выбитый сустав.
На дворе солнце. А в преддверии медпункта почти темно – нету окон. Кто-то из мальчишек, прикинутый с головою пиджаком, гундосо говорит из угла, когда Лиза входит во мрак:
– Путишь убничать – упьём!
Неделю спустя, в школьном коридоре Игорь Васильевич спрашивает Лизу:
– Ты почему не приходишь?
Потупясь, девочка отвечает:
– У вас сильно чисто.
– Ну и что?
– А у нас в детдоме чесотка. И вши… бывают, – добавляет она.
– Ясно! – говорит директор. – Тогда сделаем так: на чердаке у нас тёплая комната – буржуйка стоит… Договорились?
Лиза соглашается, хотя понимает, что пацанья угроза – не пустой звук. От девочек она знает: до Спирика директором детдома успел побывать некий Протасов Егор Лукич. Открылся детдом в мае, а в июне, по судебному протоколу – воспитанники, а по сути – беспризорники, сбросили с яра на камни Сеню Родионова. Сбросили за то, что он видел, как пацаны пытались забраться в сельпо.
Сеню поспешили похоронить на другой же день. Гроб ему наскоро соорудили из досок той уборной, которая, похоже, принимала отходы ещё самого купца Афанасьева. Саваном же голому Сене послужила матрасовка – её было проще списать.
Молебном убитому зазвучали слова, кем-то, видать, из девочек положенные на мотив старинной песни «По чужим я дорогам скитался»:
На том бы дело и затихло: детдомовскую братву уже боятся. Она может и дом поджечь, и скотину потравить…
И всё же находится кто-то смелый. Хотя и анонимно, но доводит до властей такую беду. Егора Лукича судят и садят. Взамен присылают Спирика. А пацаны остаются прежней блатвой.
Однако Лиза, несмотря на угрозу, тем же предвечерьем вновь появляется в доме Игоря Васильевича. С его позволения она долго топчется у книжных полок и выбирает для чтения Ги де Мопассана.
У бабушки, в Татарске, тоже было много книг. Был и Ги де Мопассан. Но для Лизы он был запретным. Здесь же хозяева лишь переглянулись с улыбкою.
Но Мопассан Лизе не понравился. В следующий раз она принимает с полки Библию.
Книга огромная, со множеством красочных изображений. Они призывают девочку войти в суть ими проявленного, да только изложение для Лизы малопонятно.
На помощь приходит Игорь Васильевич. Он вовремя поднимается на чердак и поясняет:
